Начну с того, что деньги должны умереть, таково светлое будущее человечества. Так будет, я уверен. Но не скоро. С деньгами художественными все гораздо сложнее.
Накопленные символические капиталы вовсе не всегда так просто конвертируются в полноценные рубли, тугрики и юани. И всё потому, что художественная экономика – смешанного типа. С одной стороны, там царят безжалостные палеонтологические нравы, борьба всех против всех на выбывание. И никакого намека на демократию. С другой – на художественном олимпе испокон века установлен истинный коммунизм, где каждый отдает по способностям, а получает – по потребностям.
Уродливым исключением из этой идеальной общественно-экономической художественной формации являются социалистическая худэкономика скандинавского типа, когда всякий запросто получает грант или стипендию. Скучное и совершено тухлое искусство у шведско-норвежских братьев получается. Но еще более отвратительная мутация и отречение от истинного Пути – это тотальная и безысходная монетаризация искусства и насаждение чисто рыночных механизмов его функционирования.
«На лице той же «Арт-Москвы» утвердился тоскливый налет гладкости, таящей за собой пустоту»
Это как раз о нас. Со всяких «Кристи-Сотби радостные вести летят. На «Арт-Москве» дилеры и галеристы просто сочатся довольством. Десятки и сотни тысяч отдают за картинки наших славных современников, которые совсем недавно еще никому, в сущности, не были нужны. Правда, пока не до всех мастеров это неслыханное благоденствие дошло. Аукционы берут вещи с вторичного рынка, так что самим художникам пока что мало что достается. Но даже и тем, кому пока что ничего не досталось, важнее другое. Сам факт покупки есть уже некое признание, по которому так соскучились бедные творцы.
Однако ж беда вся в том, что собственно искусством никто особо и не заинтересовался. Есть интерес только к какому-то «арт-рынку». А это – несколько разные вещи. Но дело в другом. Деньги у нас – субстанция абсолютно автономная. В том числе – и в области художеств. Все у нас тут хвастались нашим могучим и процветающим антикварным рынком. Но недавно обнаружилась страшная вещь. Был издан каталог всяких фальшивок и заведомо неправильных атрибуций. Так вот – целый том там посвящен картинкам настоящим, но с поддельной подписью.
Конечно, всяк представитель так называемого современного искусства должен прыгать и радоваться оттого, что рубль теперь потечет широким потоком в нашу область. И это прекрасно и удивительно. Но радоваться рано – вскрылась истинная национальная трагедия, масштабы которой трудно даже себе представить.
Итак, обнаружилось, что в аукционные герои выведены даже не вторичные, а какие-то двенадцатеричные персонажи. Наглядно это выглядело так – фальшивые подписи ставились на работах художников, имена которых слышали только совсем уж узкие специалисты. А цена при этом подскакивала в десятки и даже сотни раз.
Но меня как-то мало беспокоит, кто там у кого шляпу украл. И только забавляет тот факт, что какие-то чудаки куда-то ухнули совершенно немыслимые деньги, даже в том случае, когда покупали действительно подлинники. Но все равно ситуация такова, что фанаты антиквариата сумели себя поставить, что продают «Оку» по цене «Лексуса» так, что покупатель только радуется.
Ну и ладно им, все равно нам судьбой предназначено закопать нашу денежку на Поле чудес и спустить в унитаз пролившийся на страну золотой дождь. Хуже другое. Основываясь на принципах либерально-монетаристской концепции экономики («Покупатель всегда прав»), антикварные деньги приступили к кардинальному переписыванию истории русского искусства. На место настоящих героев в аукционных каталогах были втиснуты какие-то жалкие салонные мазилки. И так русское изобразительное искусство вплоть до Казимира Малевича, увы, довольно вторично и провинциально. А тут еще совсем уж барахло полное подсовывают.
Так вот, у меня возникает страшное подозрение: набивши руку на переписывании и перелицовывании на свой лад того, что они называют «русской классикой», новые покупатели, кажется, готовы начать работать и с искусством современным. Конечно, у нас тут ребята и девчата сидят покрепче, чем в музеях и научных институтах. Чистой белиберды не пропустим.
Но дело тут не только в агрессивном давлении со стороны блодинковых мастериц с богатыми папиками за спиной. Эти не пройдут, сколько их ни «раскручивали» и сколько бы капусты ни нарубали пиарщикам. Страшит другое – на лице той же «Арт-Москвы» утвердился тоскливый налет гладкости, таящей за собой пустоту. То есть процесс уже пошел. Мутация началась.
Дело тут обычное: у младобританцев вроде Дэмиана Хирста и братьев Чапменов тоже всё начиналось очень даже бравурно, потом всё утихомирилось и заглянцевело с выходом на большой рынок. Но то – великие британцы. А у нас, великороссов самые простые процессы приводят к каким-то патологическим результатам.
