Появление штык-кортиков (нем. aufpflanzbarer Hirschfanger, англ. sword-bajonett) напрямую связано с таким элитным формированием как егеря. Данный род легкой пехоты окончательно сформировался в немецких землях к 1750 г. В многочисленных немецких государствах право охоты до 1848 г. оставалось феодальной привилегией крупных землевладельцев.
Следует признать, что в историческом, культурном и экологическом отношениях это было вполне позитивным явлением, плоды которого европейцы пожинают до сих пор. Как показал опыт только так можно было сохранить природу в карликовых в общем-то государствах. Одним из следствий буржуазной революции 1848-1849 гг. стал всплеск браконьерства со стороны новых немцев . Вспомним финансиста Генриха Айзенштайна из оперетты Летучая мышь и его браконьерские похождения. Для наведения и поддержания порядка в лесах был необходим высокопрофессиональный персонал.
Профессии лесничего, егеря (охотника) считались почетными и наследовались из поколения в поколение. Из этой среды - обычно младших сыновей лесничих и егерей и формировались подразделения стрелков.
Егеря, как и гусары, представляли собой элиту армии Фридриха Великого. Они поступали на прусскую службу добровольно, как и крестьяне из западной России, в надежде после семилетнего срока службы получить место в государственных лесах. Естественно, что в силу сословных привилегий, обращение с ними было иное, чем с прочими солдатами-контрактниками. Егеря даже строем не ходили - двигались на разводах нестройной толпой , чего в современной украинской армии и представить невозможно. Господа офицеры обращались к ним не Kerl (парень), а Monsieur (господин). Зримыми признаками сословных привилегий были зеленая егерская куртка (grune Rock) и охотничий кортик (Hirschfanger).
Последний представлял собой облегченную разновидность охотничьего меча. Основным предназначением прямого клинка длиной около 55 см было добивать раненую, затравленную собаками дичь - в основном оленей и ланей, откуда и его название в немецком языке, переводимое в русском языке как кортик (заимствование польского Kordzik), или буквально - олений нож. Удар наносился зверю, которого удерживали собаки. Охотник подходил к оленю сзади и колол под лопатку вперед. Кабанов добивали уколом между шеей и плечом. Так как после нанесения удара оружие не извлекали из раны сразу, то широкие долы на клинке хиршфангера были призваны способствовать обильному кровотечению из раны, ведущему к скорейшему обескровливанию туши. Исходя из этой концепции, впрочем, не подтверждающейся практикой, долы на клинке охотничьего оружия получили название Blutrinnen - кровостоки.
Хиршфангер служил также для разделки туши дичи, им разрубали так называемый замок между подвздошной костью и ключицей. Обращение с хиршфангером при добивании и разделке дичи требовало изрядного навыка, поэтому он служил символом профессионального охотника и как таковой имел соответствующую отделку. В XVIII cт. в ходу были две формы оправы: с крестовиной и с дужкой. Непременным элементом обеих был щиток- раковина . Для большей прочности эфесы хиршфангеров изготовляли литьем из латуни, что стало свойственным и для оружия военного образца.
Егеря слыли отличными стрелками. Поражать с расстояния 80-100 шагов цели размером с ладонь для них было нормой. Попасть в корпус дичи с 200 шагов в их профессиональной среде также считалось нормой. Тактическими задачами егерей была служба на аванпостах, распознание сил и действий противника, прикрытие собственных флангов. Егерские штуцера не были пригодны для ведения скоростного - несколько выстрелов в минуту, залпового огня, да они для этого не предназначались. Оружие с нарезным стволом калибра около .60 создавалось для прицельных выстрелов. Процесс заряжания круглой пулей с кожаным пыжом требовал сосредоточенности. Поэтому, егеря стреляли одиночными выстрелами и, сознавая свою беззащитность, предпочитали действовать из укрытий. От медленной пехотной атаки противника они еще могли уклониться, но быстрый наскок кавалерии грозил егерям поголовным истреблением.
Сравнительно короткий хиршфангер вполне пригодный как рукояточное оружие не мог служить защитой от всадника. Так в сражении при Шарлоттенбург (Charlottenburg) в 1760 г. прусский егерский корпус понес тяжелейшие потери от русской кавалерии - он был практически уничтожен.
Именно для борьбы с кавалерией хиршфангер было решено насадить на штуцер. Решение не было революционным. Прежде в охотничьей практике использовали багинеты, вставлявшиеся в ствол штуцера. Для примыкания кортика служила специальная шина, укрепленная на дульной части ствола. На нее надвигали рукоять кортика, снабженную специальным прямоугольным выступом (Kasten). Длинная Г-образная пружина служила для фиксации оружия, ее выступ или выступ, связанного с ней штифтового фиксатора, входил в вырез на шине ствола. Очевидно, что такое решение оставалось разновидностью багинета, так как в самом крайнем случае позволяло выстрелить из штуцера только раз. Штык, торчащий на линии движения шомпола не позволял перезарядить оружие. тем не менее штык-кортик, известный в немецких землях уже в 1760-1780 гг. к началу XIX ст. вместе с егерями распространился по всей Европе. Даже в варварской , по единодушному мнению современников, России со штуцером финского гвардейского стрелкового батальона использовался штык-кортик.
Примером типичного штыка-кортика могут послужить два образца, относящиеся к временам, когда немецкие егеря вновь заставили о себе говорить всю Европу. Надо сказать, что в егерях тогда служило немало городской молодежи из хороших семей, членов стрелковых кружков и студентов. Черные егеря , как и дикая охота стали элементом немецкого фольклора и частью общеевропейской культурной традиции. Немецкие добровольцы и наемники служили в германском легионе британской армии (King's German Legion), немецкие контингенты составляли часть le Grande Armee в ходе Наполеоновских войн. Так, вюртембуржские егеря участвовали в походе в Россию, из которого на родину вернулись только 18 солдат и несколько офицеров.
Вюртембуржский кортик был принят на вооружение в 1805 г. вместе с егерской саблей. Общая длина оружия составила 780 мм, а масса - 800 г. Клинок длиной 650 мм и шириной 30 мм экономии ради был изготовлен из старых укороченных шпажных клинков, о чем свидетельствует его ромбическое сечение и узкий долик. Эфес, выдержанный в классическом стиле, изготовлен из латуни и имеет типичную для данного периода способ крепления с П-образным выступом на рукояти и длинной наружной пружиной. Ножны кожаные с латунным устьем и наконечником.
Прусский кортик к егерскому штуцеру обр. 1809 (1810)г. (Korpsbuechse M 1809) имеет общую длину 690 мм и массу без ножен 950 г. Клинок длиной 550 мм и шириной в пяте 30 мм однолезвийный, конический в сечении, острие симметричное. Рукоять изготовлена литьем из латуни и состоит из трех отдельных частей: черен, крестовина и щиток. На черене имеется прямоугольный выступ (Kasten), служащий для примыкания штыка к штуцеру. Так как пруссаки первоначально использовали П-образную шину, то продольный разрез, под Т-образную шину имеют только кортики, модифицированные в 1823 г.
Введение тактики колонн и рассыпного строя привело к изменению тактической роли стрелков. Теперь они выступали в качестве застрельщиков , подготавливавших огнем атаку колонн. Соответственно, наряду с индивидуальным обучением, в том числе - фехтованию своим оружием, егерям пришлось обучаться и действиям в сомкнутом (линейном) строю. В ходе наполеоновских войн, к 1807/17 гг. была выработана следующая практика вооружения вюртембержских егерей. Первая шеренга получила штуцера с примкнутыми кортиками. Вторая - была вооружена нарезными (егерскими) ружьями с примкнутыми трехгранными штыками и егерскими саблями. Унтер-офицеры имели короткие штуцера и кортики старого образца, не примыкавшиеся к штуцерам.
Несмотря на очевидно малую пригодность кортика в качестве штыка, он продолжал оставаться на вооружении долгие годы. Так, в Ганновере, его использовали до 1866 г. Оружие общей длиной 715 мм и массой 1050 г с однолезвийным клинком длиной 600 мм и замкнутой латунной гардой известно читателям по сериалу о приключениях королевского стрелка Шарпа. Штык-кортик ганноверского образца был принят в британской армии в 1801 г. вместе со штуцером (Backers-Rifle) и использовался до 1842 г. В ходе и по окончании наполеоновских войн это оружие, в том числе из британских поставок оружия и демобилизационных запасов, распространилось по миру. В частности, его использовали в русской, прусской и ряде латиноамериканских армий.
Еще в 1858 г. Джон Якоб (John Jacob) для своего двуствольного штуцера предложил штык (sword-bajonett) с клинком длиной 30 дюймов (76 см). Оружие с обоюдоострым клинком и ажурной листовидной гардой было стилизовано под палаш шотландских горцев. Очевидное влияние на Якоба в этом случае оказала французская военная мода Второй империи. На парадах французские солдаты демонстрировали иностранным военным агентам впечатляюще грозное оружие, вроде примкнутых штыков-палашей и штыков-ятаганов. Так опытный образец карабина конструкции Шарля Арселина (Charles Elie Arcellin) директора императорской фабрики оружия в Шательро, предназначавшийся для кавалерии (Mousqueton de Cavallerie) и испытывавшийся в Vincennes, был снабжен штыком, переделанным из драгунского палаша М 1834. Набалдашник рукояти был снабжен вырезом для Т-образной шины, а щиток - отверстием для ствола. С примкнутым штыком длина карабина (1180 мм) возрастала до 2100 мм, но фехтовать им было едва ли возможно.
