Интерес к творчеству Люциана Фрейда (Lucian Freud, р. 1922) начался еще в конце 1980-х, а сегодня он, пожалуй, достиг своего апогея. Доказательство — ценовые рекорды на недавних торгах Christie’s и Sotheby’s. В прошлом году его портрет «Мужчина в кресле» (1962–1963) был продан более чем за 3,5 миллиона фунтов (6,5 миллионов долларов), значительно превысив эстимейт в 1,2–1,8 миллиона фунтов. А в начале лета триумф был повторен: портрет дочери художника, «Белла» (1982–1983), был продан за 1,8 миллиона фунтов, автопортрет «Человек с пером» нашел своего покупателя за 3,7 миллиона фунтов.
Самое удивительное в этом многомиллионном ралли — его предмет: творчество пожилого, но здравствующего художника. Довольно необычная ценовая ситуация для арт-рынка, даже если речь идет практически о «живом классике».
Люциан родился в 1922 году в Берлине, в семье архитектора, младшего сына знаменитого психоаналитика. Необычным именем он обязан своей матери Люси, в честь которой был назван. Окруженному атмосферой буржуазного комфорта еврейской семьи, Люциану не надо было заботиться о «хлебной» профессии, и мальчик начал рисовать, причем довольно рано.
Потом был 1933 год, Гитлер и отъезд семьи в Лондон — подальше от «нового порядка». К семнадцати годам, к 1939 году, Люциан уже старательно работает над репутацией «плохого парня»: сближается с гомосексуальными кругами Британии, пропагандирует контр-культурализм в искусстве, потом резко меняет свою жизнь — уходит в торговый флот, теряет морскую лицензию, возвращается к творчеству.
В конце 1940-х — начале 1950-х Фрейд обращается к портретному жанру, «честному портрету». Серии изображений первой жены Китти, потом второй жены Кэролайн — большинство этих экспериментов коллеги и эксперты встречали критически. В 1950-х, когда Люциан Фрейд вырабатывает свою особую экспрессионистскую манеру, к нему приходит первое признание. С позиции современных оценок наиболее ценный период в творчестве художника начинается в середине 1960-х, когда он обращается к теме обнаженных в их «неприкрытой честности». Тогда это были женщины, а уже в конце 1970-х художник обращается к мужской обнаженной натуре (отправной точкой считается портрет «Мужчина с крысой», 1977). В 1990-м Люциан Фрейд встретил художника Ли Боэри, который стал его моделью и вдохновителем целой серии портретов. Боэри умер от СПИДа в 1994 году; моделью Фрейда он оставался все эти четыре года, позируя ему десятки раз.
Известно, что Фрейд заставляет своих моделей позировать очень подолгу. Число сеансов для небольшого портрета может исчисляться десятками.
Сегодня художник, которому уже под 83 года, все еще работает в своей студии в Холланд-Парке в Лондоне, хотя уже, конечно, силы на исходе. Его выставки собирают тысячи зрителей, слухи о каждой новой работе (а значит, и модели) будируются в прессе с накалом страстей, близким по силе к скандалу. И дело даже не в том, что взгляд художника очень специфичен. На критику декоративной стороны и недостаток сходства он отвечает: «Пишу то, что вижу. А не то, что вы бы хотели, чтоб я видел» или в духе «Я пишу портреты людей, а не изображения, похожие на них». Резонанс дают личности известных людей, которые становятся моделями Фрейда. И там действительно есть, о ком поговорить.
Известие о начале работы Фрейда в 2000 году над портретом Ее Величества было встречено английской публикой по-разному: кем-то с восторгом, кем-то с негодованием. Сомнений в том, что результат будет отличаться от канонического торжественного портрета Елизаветы, не было. Известно, что этот практически перфоманс был устроен «по блату» — Фрейд писал секретаря королевы, тот все и устроил. Работа шла 10 месяцев. Итог был неожиданным: крошечная картина размером с парадную открытку — 23,5 х 15,2 см. Позже стало известно, что изначально формат планировался еще меньшим, но в кадр не уместилась знаменитая бриллиантовая диадема, и ради нее к высоте холста прибавили 3,5 см. А размер специально подобрали таким, чтобы художник смог написать картину быстрее, с меньшим количеством сеансов позирования, а отсутствие заднего плана задумано, дабы не отвлекать внимания от масштаба личности.
Удивил и взгляд художника на любимую королеву. Поклонники Фрейда назвали его смелым, честным и бескомпромиссным, по меньшей мере. Но остались в меньшинстве. Пресса, публика и ряд критиков расценили мужеподобное лицо c синевой на подбородке, в короне и диадеме как шарж, и если не издевательство, то нетонкую и неуместную иронию. Были даже предложения заключить Фрейда в Тауэр. Словом, повод для скандала отличный. Но англичанам повезло с королевой. Женщина прогрессивных взглядов, она с благодарностью приняла «взгляд художника». Букингемский Дворец выпустил по этому случаю официальный пресс-релиз, а сам спорный портрет не стали прятать по запасникам, а торжественно поместили в зал Королевской Коллекции.
Не прошло и года, как публика обсуждала уже следующую экстравагантную затею художника, который решил предложить на суд зрителей портрет обнаженной топ-модели Кейт Мосс, ждущей ребенка. Впрочем, факт обнаженности вряд ли интересовал публику в первую очередь: Мосс — далеко не пуританка, ее самые откровенные фотосессии опубликованы в журналах и доступны в Сети. Куда более интересно было то, что увидит Фрейд «сквозь кожу» звезды. Известно, что к тому моменту Мосс стала музой уже нескольких известных художников. Ее рисовали, в частности, и Чак Клоуз, и Гари Хьюм, и Алекс Кац. К Фрейду модель «напросилась» сама: о ее мечте быть запечатленной на портрете английского мастера художник, по легенде, узнал случайно, прочитав интервью в глянцевом журнале Dazed and Confused. Случай исключительный, ведь художник известен тем, что пишет портреты только людей, хорошо ему знакомых. Это нужно, чтобы создавать не «фотографию», а что-то похожее на восприятие внутреннего мира. Кроме того, Фрейд ранее подчеркивал стремление рисовать только «живых людей», а не тех, кто способен позировать профессионально. Впрочем, случай был особый: представить авторский взгляд на образ, широко растиражированный и насаждаемый в качестве идеала красоты для своего времени. Мосс согласилась позировать 80-летнему художнику столько, сколько нужно. Но Фрейд опять нарушил традицию писать долго и уложился в считаные месяцы — deadline устанавливала природа. Не случайно критики отмечают в этой работе более экспрессивный, быстрый мазок, нетипичный для этого периода в творчестве художника. Да и размер непривычно большой, холсты Фрейда обычно в несколько раз скромнее. В финале художник развернул прямоугольную композицию под углом, поручив своему помощнику закрасить пустые треугольники — портрет от этого стал смотреться еще более необычно. На торгах Christie’s в начале этого года «Обнаженный портрет» перешел к новому владельцу за 3,9 миллиона фунтов (около 7,2 миллиона долларов). Предложение от анонимного покупателя поступило по телефону.
Последние высокие продажи вряд ли успели найти свое отражение в инвестиционной статистике по Фрейду, но и без них она хороша. По расчетам artprice.com, условно 100 долларов, вложенные в произведения Люциана Фрейда в 1997 году, превратились в 343 доллара в 2005 году. В частности, за 2000–2001 годы ценовой индекс прибавил 70 %, за 2002–2003 — 76 %. На это время как раз приходится резонанс от громких портретов Елизаветы II и Кейт Мосс. Впрочем, возможно, речь идет просто о совпадении. Кроме того, известно, что выставки Люциана Фрейда традиционно посещает рекордное количество зрителей (50 тысяч, пришедших на одну выставку — уже в порядке вещей). Раздельных статистических показателей по живописи и графике пока не сформировано, но очевидно, что произведения, выполненные в профессиональной технике, дорожали темпами, значительно опережающими среднестатистические (может быть, даже в несколько раз). Индикаторы аrtprice.com свидетельствуют о том, что за картины, которые в 1994 году стоили 30 тысяч долларов, сегодня стоят уже под 500 тысяч, а 250-тысячная инвестиция в том же году могла бы сегодня принести четырехмиллионный результат. Графика Фрейда по-прежнему относится к относительно доступному ценовому сегменту. Небольшие (класса 15 х 30) рисунки, эскизы и наброски на мировых аукционах сегодня стоят 20–70 тысяч долларов. Пять лет назад сопоставимые по качеству вещи можно было купить раза в два дешевле.
