«Блестит, значит, красиво», — рассуждают потребители массмаркета и пачками покупают репродукции Густава Климта, оригиналы же стоят десятки миллионов долларов
Известный биограф Жиль Нере писал: «Густав Климт знал, как угодить процветающим еврейским гражданам Вены, которые его поддерживали. Он писал портреты их жен, придавая им безграничное очарование и некоторый налет надменности. Тем не менее Климт не только следовал требованиям заказчика, казалось, он избавлялся от всех ограничений и писал так, как хотел». Больше всех этими словами проникся американский филантроп Рональд Лаудер, купивший культовую картину основоположника модерна «Портрет Адель Блох-Бауэр I» за $135 млн.
Слава порнографа
31 августа 2008 года завершилась выставка работ Густава Климта в ливерпульской галерее Tate, стартовавшая в апреле. Еще до ее открытия было продано 16 тыс. билетов по 8 фунтов за штуку (в пересчете на украинскую валюту 76 грн). Удивляться нечему. Бешеный успех сопровождал Климта на протяжении всей жизни. А после смерти художника интерес к его творчеству лишь возрастал.
Основоположник австрийского модерна Густав Климт родился 14 июля 1862 года в предместье Вены в семье художника и ювелира. Отец собственноручно обучал профессии своих сыновей. Все они стали художниками, но яркий след в мировой живописи оставил только Густав.
14-летним он поступил в венское художественно-ремесленное училище. Спустя год туда же поступил его брат Эрнст. Вместе они учились, срисовывали портреты с фотографий и продавали по 6 гульденов за штуку.
Скандальные успех и слава пришли к Густаву довольно рано. Именно он создал в живописи образ роковой женщины: дамы на его полотнах зачастую с полуоткрыми ртами в явном садомазохистком эротическом экстазе. Конечно, голую натуру художники писали и до Климта. Но его «Обнаженная истина» с пучком огненно-рыжих волос на лобке приводила почтенную публику в обморочное состояние. «По тем временам некоторые его полотна граничили с порнографией», — комментирует владелица столичной галереи «Боско» Наталья Лысенко. Действительно, Климт не брезговал писать мастурбирующих путан и изображать откровенные половые акты. Но несмотря на это (а быть может, благодаря этому), его заваливали заказами. Дамы были без ума от любвеобильного и вечно не женатого художника. Заказать портрет Климту считалось высшим шиком. Тем более что никого и никогда он не писал дважды, сделав исключение из этого правила лишь один раз. Климту, не создавшему ни одного автопортрета, принадлежит известная фраза: «Я убежден, что как личность не представляю никакого интереса. Во мне нет ничего особенного. Я лишь художник, рисующий изо дня в день, с утра до ночи». К слову, он был автором не только картин, но и фресок, и настенной мозаики.
В 1897 году произошло событие, окончательно закрепившее авторитет Климта в профессиональных кругах. Он возглавил объединение венских художников «Сецессион» (нем. Sezession, от лат. secessio — уход), участники которого намеревались порвать с классической традицией. Бунтовщики, в частности, считали, что живопись должна создавать настроение, дарить ощущения, а не ориентироваться на банальное портретное сходство. «Времени — его искусство, искусству — его свободу!» — провозгласили они. Сецессионстиль, наряду с ар-нуво, югендстилем и другими ключевыми направлениями в искусстве того времени, внес огромный вклад в становление всего модерна, ставшего, в свою очередь, лицом эпохи. Самую широкую известность получила выставка Сецессиона в 1902-м, посвященная Людвигу ван Бетховену. Ее композиционным центром стала статуя великого творца музыки работы Макса Клингера, окруженная знаменитой сегодня серией фресок: «Фриз Бетховена».
Нацистская экспроприация
О широком признании творчества художника говорит тот факт, что еще при жизни его работы покупались не только частными коллекционерами, но и крупными государственными галереями. Так, в 1908-м году Галерея современного искусства в Риме купила его работу «Три возраста женщины», а Австрийская государственная галерея — «Поцелуй». Правда, до той поры он успел разругаться с участниками Сецессиона и покинул эту организацию. 6 февраля 1918 года художник скончался в зените славы — большая редкость в истории живописи.
Работы Климта с непреходящим успехом продавались и после смерти автора, постоянно возрастая в цене. Во время Второй мировой войны нацисты за бесценок скупали полотна художника у частных владельцев, многие из которых были евреями. Спасая свои жизни, коллекционеры без колебаний расставались с нажитым. К середине ХХ века знаковые полотна австрийца осели в государственных галереях. На аукционы попадали в основном рисунки.
В начале 1970-х пейзаж Климта можно было приобрести за $400-600 тыс. В 1978-м нью-йоркский дилер Серж Сабарски приобрел работу мастера «Парк» за $500 тыс. Портреты, изредка попадающие на рынок, оценивались в тот период до $1 млн. Спустя десятилетие цены на аналогичные работы выросли почти в 4 раза. Например, в 1987 году жительница Канады г-жа Примавеси продала с аукциона Sotheby’s великолепный портрет собственной матери кисти Густава Климта — «Портрет Евгении (Мады) Примавеси». Примечательно, что полотно относилось к самому прославленному так называемому золотому периоду мастера. Японскому арт-дилеру Шигеки Камеяме оно досталось всего за $3,85 млн. А вот в 1994 году на Sotheby’s работа того же периода «Дама с веером» была продана уже за $11,5 млн. В 1997-м году картина «Замок Камер на озере Аттерзее II» ушла с молотка на Christie’s за $23,5 млн. Продавец, который приобрел это полотно десятью годами ранее на Sotheby’s за $5,3млн, заработал $18,2 млн. В 2003-м «Сельский дом в Аттерзее» был продан Sotheby’s за $29,128 млн. Всего через три года цены на работы Климта того же уровня и того же периода снова выросли. После судебного скандала (речь о нем пойдет ниже) «Дома в Унтерахе близ Аттерзее» продадут на Christie’s за $31,4 млн. С аукционов продавались не только готовые полотна и карандашные зарисовки, но даже акварельные открытки, собственноручно написанные Климтом. Так, в октябре 1999 года. на Sotheby`s неизвестным покупателем был куплен набор из 24-х открыток за $481,4 тыс.
Судный день
Для мирового арт-рынка 2003 год ознаменовался сенсацией. Американский суд после долгих проволочек принял в производство заявление гражданки США Марии Альтман против Австрийской республики. 76-летняя истица требовала передать ей пять полотен Густава Климта, хранящихся в Австрийской галерее, расположенной в венском дворце Бельведер. Госпожа Альтман, наследница покойного австрийского промышленника Блох-Бауэра, утверждала, что картины были незаконно отобраны у ее предка нацистами, из чьих рук и попали в галерею. Основанием для иска послужил вступивший в силу несколькими годами ранее австрийский закон о реституции в новой редакции. Не исключено, что пожилую даму надоумили так поступить профессионалы. «Вполне вероятно, это не было только ее личным решением. Я допускаю, что Марии Альтман посоветовали вступить в тяжбу за полотна люди, намеревавшиеся на этом хорошо заработать», — говорит владелица галереи «Боско». Действительно, мировой арт-рынок не один год испытывает дефицит в знаковых полотнах великих художников. И провоцирование реституционных судебных процессов — один из немногих действенных способов этот недостаток восполнить. Так или иначе событие получило небывалую огласку из-за того, что среди спорных картин была жемчужина не только Австрийской галереи и творчества Климта, но и всего модерна — картина «Портрет Адель Блох-Бауэр I», написанная в 1907 году. Австрийцы называли ее своей Моной Лизой.
Увековеченная на холсте Адель была молодой супругой пожилого бизнесмена и мецената Блох-Бауэра, долгие годы материально поддерживавшего Климта. Он-то и выступил в свое время заказчиком портрета. Кстати, как раз фрау Блох-Бауэр вошла в историю еще и как единственная модель, с кого Густав Климт писал портрет дважды.
Казалось, у заявления Марии Альтман были очень туманные судебные перспективы. Особенно если принимать во внимание преклонный возраст истицы. Но тем сенсационней в 2006 году стало решение суда в ее пользу. В Австрии началась паника. Члены правительства метались в поисках меценатов, согласных выкупить у наследницы пять полотен, затем банкиров, согласных дать на это предприятие кредит, в заключение предприняли безуспешную попытку выпустить «облигации Климта», чтобы собрать нужную сумму. А новая хозяйка тем временем набивала товару цену: $100 миллионов, $150 миллионов, $200 миллионов... Когда же старушка запросила за картины $300 млн, у австрийцев опустились руки. Зимой 2006-го федеральный канцлер Австрии официально объявил о прекращении переговоров и об отказе государства от приоритетного права выкупа. А уже летом того же года разразилась новая сенсация: «Портрет Адель Блох-Бауэр I» куплен филантропом Рональдом Лаудером, наследником знаменитой Эсте Лаудер, основательницы одноименной косметической империи за рекордные $135 млн. Таким образом, это полотно стало на тот момент самым дорогим в мире, побив рекорд в $104 млн, установленный в 2004-м на аукционе Sotheby’s за картину Пабло Пикассо «Мальчик с трубкой». Непременным условием покупки стало то, что Лаудер обязался выставить портрет в собственной нью-йоркской галерее Neue Galerie для всеобщего обозрения. Сделка была заключена в обход аукционистов, что позволило бизнесмену сэкономить на комиссионных до 20% ее стоимости. Кстати, такой способ пополнения собраний выбирают многие коллекционеры. По данным Европейского фонда изобразительных искусств (TEFAF), объем мирового частного арт-рынка в 2007 году составил $30 млрд.
Судьба остальных четырех «бельведерских» полотен также заслуживает внимания. Шумиха вокруг первого портрета Адели сделала свое дело: разогретая аукционная публика была готова без сожалений расставаться с миллионами. В 2006-м четыре полотна из Бельведера ушли с молотка Christie’s за $192,6. За «Портрет Адель Блох-Бауэр II» удалось выручить $87,9 млн (эстимейт — $40-60 млн). За «Березовый лес» — $40,3 млн (эстимейт — 20-30 млн), «Яблоня I» ушла за $33 млн (эстимейт — $15-25 млн), а «Дома в Унтерахе близ Аттерзее», как уже было сказано, — за $31,4 млн (эстимейт — $18-25 млн). Г-жа Альтман тогда скромно призналась прессе, что результатами сделки осталась довольна. А Эдвард Долман, исполнительный директор Christie’s International, подтвердил: «2006 год стал феноменальным для Christie’s». Именно в 2006-м продажи дома выросли на 36% в денежном выражении. Только доходы от продажи импрессионистов и модернистов перевалили за $1,2 млрд. История продажи «Золотой Адели» коренным образом повлияла на резкое удорожание всех работ Климта, выставляемых на продажу. Причем некоторые эксперты оценивают это влияние негативно. Так, американский искусствовед Элизабет Кужавски отмечает: «Это искусственный рынок, созданный одним-единственным человеком. Во всех случаях последних продаж Климта цены на его работы были необоснованно завышены как минимум в два раза. Всему виной, главным образом, «Золотая Адель». В ответ на это Лаудер полушутя-полусерьезно отвечает: «У меня и близко не было намерения каким-то образом формировать рынок. Просто мной овладела страсть. Никто во всем мире не хотел ее («Золотую Адель». — Прим. авт.) так, как я».
Посудный день
В истории живописи считанные художники, оказали большее влияние на массмаркет, чем Густав Климт. «Климт — очень раскрученный бренд, — говорит киевская художница Елена Дядечко. — Чтобы воспринять творчество тех же импрессионистов, нужно быть подготовленным, а Климт для всех «красивенький». Мне доводилось делать копии его картин с использованием сусального золота. Заказчики оставались довольны: он идеально гармонирует, например, с золотыми дверными ручками. Я сама как профессионал люблю и ценю творчество этого художника. Климт действительно великий! Но его растиражировали настолько, что он уже превращается в кич».
В самом деле, сувенирная продукция с репродукциями Климта давно заполонила магазинные полки. «Портрет Адели...», «Поцелуй» и многие другие его работы можно найти на тарелочках, вазах, пепельницах, шкатулках, чашках... Лилия Гоменюк, начальница коммерческого отдела компании «Галант», занимающейся, в частности, оптовой торговлей фарфором с репродукциями великих художников признается: «Продажи товара с работами Климта растут на рекордные 10-15% в год. Конечно, огромную роль в этом играет слава художника. Около 90% покупателей, делая свой выбор, уже знают, кто такой Густав Климт, и ценят его творчество».
Основателю Сецессиона посвящена коллекция золотых украшений ювелирной компании Frey Wille, репродукциями его работ любуются, уплетая гамбургеры, посетители одного из киевских MacDonald’s, работы Климта, наконец, используются в линейке кондиционеров компании LG. Дмитрий Поправка, маркетолог отдела кондиционирования LG Electronics, объясняет: «Изначально были отобраны несколько картин известных художников. Густав Климт идеально подошел для европейского рынка. Техника, которую он использовал, очень популярна и ценима любителями живописи европейского континента. «Поцелуй» Климта уже стал у потребителей ассоциироваться с нашим кондиционером ARTCOOL».
Возможно, сам Климт только порадовался бы столь широкой популярности. В конце концов, кто из художников не мечтал о всемирной славе? Но от чего бы великий модернист перевернулся в гробу, так это от цензуры. Наследие его не только богато, но и чересчур разнопланово, и потому порой не вмещается в прокрустово ложе вездесущего гламура. Так, на промышленных репродукциях полотна «Три возраста женщины» часто отсутствует костлявая обнаженная старуха на заднем плане (символ старости), а вот молодая женщина с девочкой на руках (символы молодости и детства), изображенные на переднем плане, никуда не деваются. Забавно, но «отфотошопленная» живопись, как правило, не теряет аутентичных названий. То есть репродукция с двумя женщинами все равно называется «Три возраста...». Так что посмертная слава Климта временами оборачивается против самого Климта.
В 2006 году на экраны вышел голливудский фильм «Климт». Картина начинается с того, что умирающий в клинике художник, его играет Джон Малкович, бормочет: «Цветы, цветы...». «Что за цветы?» — все в палате растерянно озираются по сторонам... На пресс-конференции у режиссера Рауля Руиса спросили, не намек ли это на символ всей той эпохи — «Цветы зла» Шарля Бодлера? В ответ Руис рассмеялся: «Цветы — это те самые клетки, деление которых в одном из эпизодов художнику показывает под микроскопом его друг, медик, — клетки сифилиса, погубившие Климта».
