Прогнозы о резком росте капитализации российского антикварного рынка, появившиеся в 2002 г., сегодня, очевидно, оправдались. Это невозможно проверить, т.к. достоверных данных об объеме данного «непрозрачного» рынка не существует1. Зато в это легко поверить, вспоминая цены на недавних антикварных салонах и ажиотажный спрос на «стильную старину». Начало «ценовой революции» спровоцировали рекордные продажи предметов русского искусства (прежде всего, «шаляпинской коллекции») на аукционах дома Sotheby’s в 2002–2003 гг. По оценкам специалистов, достигнутые цены продаж поставили русскую живопись в один инвестиционный ряд с национальной живописью других стран. Так закончился 2003й.
Сегодня можно говорить о нескольких новых факторах, которые с высокой долей вероятности будут определять развитие российского антикварного рынка в 2004–2005 гг.
Первое. Крупные покупки предметов российской живописи, осуществленные на ведущих зарубежных аукционах (преимущественно анонимными коллекционерами российского происхождения, чьи имена, впрочем, не секрет для экспертов рынка).
Итоговые цены продаж наиболее дорогих произведений в 2003 г. вплотную приблизились к «знаковой» отметке в 1 млн. долл. или превысили ее. Это привело к ценовой коррекции и даже опережающему росту цен на внутреннем рынке. Причем спровоцированный крупными покупками рост цен коснулся не только работ сопоставимого качества (таких — единицы), а всего спектра антикварной живописи. Отметку в 1 млн. долл. считают «знаковой» не случайно. По мнению ряда экспертов, до относительной либерализации рынка антикварного искусства в России именно эта цифра составляла «психологический предел» даже для самых выдающихся и «модных» работ.
В 2002 г. на аукционной распродаже коллекции «Инкомбанка», организованной в России, именно за 1 млн. долл. была приобретена одна из «икон» супрематизма — «Черный квадрат» Казимира Малевича. А двумя годами ранее, 11 мая 2000 г. на аукционе Phillips в НьюЙорке «Супрематическая композиция» Малевича (1919–1920. Холст, масло. 80,5 x 80,5) была продана за 15,5 млн. долл. Интересна пятнадцатикратная разница в цене на произведения сопоставимого качества в России и за рубежом.
В прессе в виде комментария такой «ценовой дискриминации» приводилось мнение члена Ассоциации оценщиков ювелирных изделий и антиквариата Георгия Путникова, который объяснял это и замкнутостью российского рынка (предметы искусства нельзя ни ввозить, ни вывозить, потому и цена значительно ниже мировой), и существующим «психологическим пределом» в 1 млн. долл.
Второе. Новым фактором, влияющим на российский рынок антикварного искусства, стали громкие «прецедентные» приобретения известных представителей бизнессообщества, получившие освещение в прессе. Отличие от первого пункта — кардинальное. Речь идет уже не об анонимных покупателях, а о вполне известных: Владимире Потанине (спонсорство приобретения «Черного квадрата» К. Малевича из коллекции «Инкомбанка», 2002 г.), Викторе Вексельберге (приобретение коллекции пасхальных яиц мастерской Фаберже, 2004 г.) и др. Последний, по меньшей мере, подал знак остальным: «светиться» можно, если речь идет о возвращении предметов национального достояния. Громкие покупки и сопутствующее освещение в прессе привносят элемент легитимности капиталам, инвестированным в российское искусство.
Третьим по очереди, но не по значению, фактором, определяющим развитие российского рынка антикварного искусства, стала либерализация таможенного законодательства, направленная на беспошлинный ввоз в Россию произведений искусства, имеющих высокое художественное значение. Речь идет об отмене 30%ной ввозной пошлины на предметы искусства в новом Таможенном кодексе, вступившем в силу в 2004 г. В частности, положения Таможенного кодекса были подкреплены нормативным актом «Порядок специальной регистрации культурных ценностей, ввозимых в Российскую Федерацию физическими лицами для личного пользования». Первопроходцем беспошлинного ввоза стал владелец картины Рубенса «Союз Земли и Воды», который задекларировал эту работу стоимостью порядка 20 млн. долл. и беспошлинно ввез в Россию (картину предполагается экспонировать в Эрмитаже). Вывод: теперь легальный ввоз картины (если в истории ее приобретения все чисто) становится экономически обоснованным. По сути, новое законодательство открывает ворота для многих дорогих работ, которые владельцы не желали ввозить на территорию РФ изза 30%ной пошлины. Правда, остался другой сдерживающий фактор: любой подобный задекларированный ввоз, скорее всего, спровоцирует повышенное внимание налоговых органов к ее не менее «задекларированному» владельцу.
Четвертое. Набирает темпы фактор популяризации предметов искусства как объекта инвестирования. Рост рынка антикварной живописи подкрепляется повышением спроса со стороны потенциальных покупателей, которые раньше просто не рассматривали антиквариат как объект инвестирования. Инвестиции в антиквариат долгое время считались «экзотическими». На вопрос, куда вложить избыточный капитал, инвестор старой формации всегда получал набор стандартных решений: недвижимость, венчурный бизнес, акции–облигации (например, через институт ПИФов), банковский вклад. Антиквариату места в этом списке не находилось просто потому, что мало кто был информирован о такой возможности (отчасти это побочный эффект той самой «непрозрачности»). Сегодня же пресса, телевидение, многочисленные выставки и регулярные антикварные салоны в значительной степени разрушили это предубеждение. Дополнительная информация стимулирует дополнительный спрос, растут и цены, и доходность инвестиций.
Пятое. В России происходит становление института страхования произведений искусства. Хранение ценных произведений искусства в отсутствие цивилизованного сервиса их страхования превращалось в довольно ответственную задачу. Еще важнее то, что транспортировка тоже осуществлялась на страх и риск владельцев. Страховые компании и рады были бы «подсуетиться», но не было института объективной оценки страховой стоимости, поэтому работать с антиквариатом мало кто решался. Такая неопределенность порождала завышенные тарифы, большие франшизы (неоплачиваемый лимит ответственности) или вовсе отказы от принятия к страхованию. Частных лиц такая ситуация, понятно, не устраивала. Поэтому страховали преимущественно произведения государственных собраний, отправляющиеся на выездные выставки (да и там все было не без проблем). Но в марте этого года в страховании антикварных произведений искусства наметились позитивные сдвиги. По сообщению RBCdaily.ru, компании «Ингосстрах», Группа «Ренессанс Страхование», английская брокерская компания Marsh и фирма «Арт Консалтинг» представили новую комплексную оценочностраховую услугу, ориентированную на владельцев антиквариата (хранителей госсобраний и частных лиц). В частности, по информации упомянутых компаний, они смогут предоставлять клиентам страховое покрытие с лимитом ответственности до 100 млн. долл. по одному риску. Квалифицированную оценку произведений искусства будет производить компания «Арт Консалтинг», которая располагает собственной лабораторией и экспертиза которой признается, например, экспертами лондонского рынка страхования как базисная. Последний фактор наиболее важен, т.к. крупные риски обычно перестраховываются в западных страховых компаниях (например, английской Lloyd’s), для которых достоверность экспертизы и оценки имеет решающее значение. Помимо упомянутых компаний, произведения искусства страхует также «РЕСОГарантия», и список страховщиков, вероятно, будет стремительно расти.
И, конечно, среди факторов, подстегивающих рынок антикварной живописи, остаются предупреждения о надвигающемся «перегреве» рынков недвижимости и ценных бумаг, неустойчивость ситуации на мировых валютных рынках (колебания курсов доллара и евро), а также сохранение высоких цен на нефть и другие основные экспортные ресурсы при недостаточном количестве и качестве инструментов для частных инвестиций.
В свете роста интереса к антикварному рынку со стороны российских инвесторов эксперты предсказывают появление нового вектора развития событий. Возможно, пройдет еще немного лет и, кроме работ Бориса Кустодиева и Наталии Гончаровой, в Россию повезут творения Пабло Пикассо, Марка Шагала и французских импрессионистов. Отечественные инвесторы, приобретшие опыт на русском искусстве, цены на отдельные предметы которого измеряются десятками и сотнями тысяч долларов, обретут достаточно смелости для вложений в работы, цены на которые измеряются уже десятками миллионов долларов. И это вопрос совсем недалекого будущего.
